プーシキン伝記　第一章　青年時代⑧

リツェイは、周囲を取り巻く生活から切り離され、生徒たちをその壁の境界の外へ解放することは極めて気が進まず、特別に、親族が訪問したときだけに限られていた。リツェイの孤立は、プーシキンのこの時期のポエジー(詩情)に、修道院、修道士の生活、修道士が悪魔から受ける誘惑のイメージを呼び起こした。これはまた、監禁生活から抜け出したいという希求とも結びついていた。リツェイで過ごした年月に対する詩的な愛慕は、すでに述べたとおり、晩年になって現れた　―　リツェイに滞在している間、プーシキンに支配的だった気分は、卒業への期待であった。もしも詩の中で、リツェイが修道院に変貌するなら、そこでは若い見習修道士が自分についてこう言っている：

　　　涙を通して格子のむこうを眺めている、
　　　数珠を手に取り、―

リツェイの卒業は監禁生活からの解放のように描かれている：

　　　だが時は流れ、
　　　石造りの門から
　　　落ちる、かんぬきが落ちる、
　　　そして華麗なるペトログラードに
　　　谷を越え、山を越え、
　　　話好きな人々が大急ぎでやってくるだろう；
　　　新居に急ぎ、
　　　暗い僧房をあとにして、
　　　野へ、自分の庭へ；
　　　鎖つきの僧侶の頭巾は机の下へ―
　　　そして破門僧として
　　　君の抱擁に身をよせるだろう（Ⅰ，43）。

　もちろん、リツェイの教師の中には、進歩的で優れて素養ある大学教授（例えば、A・P・クニーツィンやA．I．ガリチ）もいて、プーシキンは模範的な生徒に数えられなかったものの、彼らの講義はプーシキンにとって何の痕跡も残さずに通り過ぎたわけではなかった。
　リツェイの授業カリキュラムは広範なものだった。最初の３年間は語学に費やされた：《ロシア語、ラテン語、フランス語、ドイツ語》、― ほかに、数学（中学校程度）、文学と修辞学、歴史学、地理学、ダンス、フェンシング、乗馬、水泳があった。高学年になると、授業は厳密なカリキュラムなしで行われた ― 認可された規約が授業するべき学問だけを定めていた：道徳学、物理学、数学、歴史学、文学といった各部門と、各言語の授業が規定されていた。言うまでもなく、広範なプランは、カリキュラムと要求の不確定さ、教師の経験不足によって、生徒を浅薄な知識に導いた。プーシキンが1824年11月に書いた弟への手紙のなかで、《忌々しい自分の教育不足》に対して不満を訴えるだけの根拠はあった。しかしながらリツェイの授業には、議論の余地なく肯定的な側面もあった：これは、第一期 ―《プーシキンと同期の》― 卒業生のリツェイストにとって生涯を通して記憶に残り、また非常に速く、多数の密告のテーマになった、あの《リツェイの精神》であった。まさにこの《精神》を、のちに熱心にリツェイから取り除いたのは、ニコライ一世だった。

Лицей изолировали от окружающей жизни, воспитанников выпускали за пределы его стен крайне неохотно и лишь в особых случаях, посещения родственников ограничивались, Лицейская изоляция вызвала в поэзии Пушкина тех лет образы монастыря, иноческой жизни, искушений, которым подвергается монах со стороны беса. С этим же связано и стремление вырваться из заточения. Поэтическое любование лицейскими годами, как было сказано выше, пришло позднее - во время же пребывания в Лицее господствующим настроением Пушкина было ожидание его окончания. Если в стихах Лицей преобразуется в монастырь, где молодой послушник говорит про себя:

　　Сквозь слез смотрю в решетки,
　　Перебирая четки, -

то окончание его рисуется как освобождение из заточения:

　　Но время протечет,
　　И с каменных ворот
　　Падут, падут затворы,
　　И в пышный Петроград
　　Через долины, горы
　　Ретивые примчат;
　　Спеша на новоселье,
　　Оставлю темну келью,
　　Поля, сады свои;
　　Под стол клобук с веригой -
　　И прилечу расстригой
　　В объятия твои (I, 43).

　Конечно, лекции лицейских преподавателей, среди которых были прогрессивные и хорошо подготовленные профессора (например, А.П. Куницын, А.И. Галич), не прошли для Пушкина бесследно, хотя он и не числился среди примерных учеников.
　Программа занятий в Лицее была обширной Первые три года посвящались изучению языков - "российского, латинского, французского, немецкого", - математики (в объеме гимназии), словесности и риторики, истории, географии, танцам, фехтованию, верховой езде и плаванию.
На старших курсах занятия велись без строгой программы - утвержденный устав определял, лишь науки, подлежащие изучению: предусматривались занятия по разделам нравственных, физических, математических, исторических наук, словесности и по языкам.　Разумеется, обширный план при неопределенности программ и требований, неопытности педагогов приводил к поверхностным знаниям учащихся. Пушкин имел основания жаловаться в письме брату в ноябре 1824 года на "недостатки проклятого своего воспитания". Однако в лицейских занятиях была и бесспорная положительная сторона: это был тот "лицейский дух", который на всю жизнь запомнился лицеистам первого - "пушкинского" - выпуска и который очень скоро сделался темой многочисленных доносов. Именно этот "дух" позже старательно выбивал из Лицея Николай I.